ВЕЛИКИЙ СИМВОЛ БЕЛОЯРОВОЙ ВЕРЫ

 

Археологи и историки всегда хватаются за голову, когда в их руки попадают случайные находки. К какой археоло­ги­ческий культуре их привязать? К какому историческому времени их отнести? И случа­ется, что таковые находки по своей уникальности пре­во­схо­дят все ожи­дания. Ска­занное относится и к данному предмету, на­званному нами “обере­гом мос­ковитов”.

Как нам удалось выяснить, этот оберег был найден в 1999 году не­да­леко от Воскресенска, что под Мос­квою. Найден неким Алек­санд­ром, местным жи­те­лем, и по су­ти “в чистом поле”, — там, где кол­хоз распахал старое городище, и где уже давно попадались разные ста­рин­­ные предметы.

Спустя некоторое время слух о сём обереге дошёл и до нас, отсле­жи­вавших в течении многих лет све­дения о подобных находках. И мы вполне сумели оценить её. И так бронзовый оригинал оберега был при­обретён у прежнего вла­де­льца ста­рей­шиной Ни­жегородской язы­чес­­кой общины Анд­реем Ры­­би­ным, перебравшимся ныне в Москву. И теперь он находится у него. Оберег спа­сён и сейчас стал до­­сту­пен для изу­­­чения, к чему мы и призываем все заинте­ресо­ван­ные стороны.

На этом и кончается предыстория “оберега”. Но что же это в дейст­вительности такое?

Знак Сына Вышня и Голубиной девы

Что это за символ и к какому времени он относится?

Уже одна “ло­жи­ца” в основании сего оберега переносит этот предмет во вре­мена до Кре­щения Руси, то есть до IX века: из этой “ложицы”, согласно ве­дическому обряду, кормили богов и духов, а также причащали во время таинств.

И даже если к сему времени прибавить времена двоеверия, вещь от этого не ста­нет менее уникальной, ибо по пальцам на руках мож­но пере­числить культовые предметы того же ряда (причём все они от­но­­сятся к эпохе до IV века!), и не известно не только ни одного точно та­­кого же оберега, но и ничего похожего, относящегося к более позд­ним временам.

Глубокая архаичность предмета, принадлежность его к “золотому веку” традиции, к IV веку, “Временам Бусовым”, если не ра­нее, сей­час пред­став­ляется пусть и не доказанной, но наиболее ве­роят­ной. Опровергнута она может быть только обнаружением подобных пред­­ме­тов, датиро­ванных более позд­ними временами.

И только ли это “оберег”? Перед нами основной символ древлей сла­­­­­­вяно-ведической веры. Причём высшего и наиболее чистого его из­вода, сохранившего изначальное откровение.

В обрядах сего извода почи­тался Бог Высочайший, Вышний, его не­бесная супруга, или второй лик Троицы-Триглава, духовная ипостась Бога — Злата Майя, а также третий лик — Млад Крышень.

Бытие сего извода славяно-ведической веры в наших землях, в Под­московье, наря­ду с перуновым и велесовым изводами, до сего вре­мени имело мало доказательств. Но данная находка окончательно убе­ди­ла нас в том, что эта традиция — была.

“Книга Велеса”, в коей сильны венедские и словенские традиции культов Велеса и Перуна, почитание лика Вышнего Млада Крыш­ня представ­лено очень кратко.

Имя Млада Крышня упомянуто только при Прославлении  Вседер­жи­телей Малых Триглавов.

---Затем Радогощ, Крыщень и Коляда,

каждый едва ли не Вседержитель...

Прославление Триглава: 15

Но “Веда славян”, дающая южнославянскую веди­чес­кую тра­ди­цию в изводе болгар-помаков, “колежан” по родовой вере, опи­сы­вает ни­схо­ж­дение в наш мир Коляды, Сына Вышнего и Златы Майи, и при этом приводит легенды о Коляде, совпадающие во мно­гом с ин­дий­скими ве­дическими преданиями о Кришне.

Согласно славяно-ведической традиции Вышний нисходил в наш мир несколько раз. В славянской традиции выделяются три Великих Ни­схождения: Крышень — суть первое нисхождение, Коляда — второе, Бус Белояр, антский князь IV века, — третье.

И на имеющемся знаке мы видим образы и самой Златы Майи, и Крышнего со всеми атрибутами.

Высший образ Божественной Матери

Прежде всего мы видим саму Злату Майю с голубиными крыльями. И сразу вспоминается, что и в русской, и в южно-сла­вян­ской тра­дициях Бог Вышний и Злата Майя явля­ются в образах голубя и голу­бицы.

В “Книге Коляды”, в “Веде Крышня”, дан обобщённый образ:

То не голубь пал к голубице —

это Вышень слетел в светлицу.

К Злате Майюшке сам Всевышний...

Образы крылатой богини для славянской ведической традиции обыч­ны. В “Книге Велеса” — это Птица Матерь Слава, праро­ди­тельница славян. И Она также Злата Майя, ибо “майя”, “майка” — в  славянских языках значит “матерь” (например, в современном бол­гар­ском).

Богоматерь всегда изображали с голубиными или лебедиными кры­льями. И с изображением сего оберега мы можем сопоставить неко­то­рые лики т.н. “скифской богоматери”, которую изображали с крыль­ями (Чертомлыкский курган) и у корней Мирового древа (Но­вочер­касская диадема).

Сходно славяне и пра-славяне вдели и так называемую Богородицу Ма-Дивию, известную по пеласгийско-критской статуэтке середины II тыс. до н.э., а также по “скиф­ской” богоматери, найденной под Берном. Эти бого­родицы так называемого “венед­ско-диев­ского извода” веры, но, очевидно, что сам образ создавался по единому древнейшему канону.

Причём мы видим, что полуобнажена фигура только у самой древ­­ней, критской богоматери. Судя по сохранившимся описаниям и запад­ноевропейским рисункам XVII — XVIII веков таковая традиция изображений ведической Бого­матери Славы, или Живы, Дивы, была у славян и во времена, гораздо более близкие нам.

Распущенные волосы её не имеют подобий ни в скифской, ни в гре­ческой традициях, дающих для Богородицы несколько типов вполне определённых укладок волос. Так изображали Богородицу только сла­вяне.

Лик Богородицы с оберега можно также сопоставить с женскими ли­­ками на рельефах владимиро-суздальских храмов XII — XIII веков. Обычно та­кая традиция изображений ликов трактуется, как продол­жение тра­диции античной: греческой, византийской и т.п. Но ре­а­листичные изображения ликов известны и в Древней Индии и в Древнем Египте, а эти традиции древнее греческой. Реалистичные изображения ликов Бого­ро­­­дицы не яв­ляются и для славян заимст­во­ванными.

Но следует отметить, что для нашей земли подобные лики известны лишь для времён скифо-сарматских, то есть для IV века н.э. и древнее (может быть и на несколько сотен лет). Упадок культуры после нашествий времён Великого переселения народов, первое из которых, гуннское, относится к концу IV века, обусловили то, что в после­дующие века (до XII века) славянское изобразительное искусство не достигало преж­них высот, или по крайней мере таковые предметы до нас не дошли.

XII век, и эпоха более поздняя, представляются для данной находки менее вероятными также потому, что лик Сына Вышнего на обратной стороне имеет подобия только в образе, датируемом IV ве­ком. Но это, разумеется, не исключает и бо­лее позднее копирование данного сим­вола среди последователей сей веры.

Однако, если бы дело обстояло так, то подоб­ный “оберег” был бы более распространён в близкие нам века и ве­ро­ятнее всего не стал бы единичной на­ход­кой. Редкость сей находки сама по себе подтвер­ждает её много­сот­летнюю древность.

Образ Крышнего в Ирии

Оборот “оберега” представляет собой канонический для ведической традиции образ Сына Вышнего — Бога Крышня, играющего на ду­доч­ке-само­гу­дочке. Такой же канон для изображения Кришны с флейтой известен и в Индии.

Крышний стоит под Мировым Ирийским Древом. Он облачён в одеяние, сшитое полосами, и такую же шапочку. На поясе его виден узор — треугольники. Такое же одеяние, шапочка и пояс с треуголь­никами известны толь­ко ещё по единственному изваянию антского князя IV века Буса Белояра.

Именно такой образ, являющий лик Сына Вышнего, мы видим зна­ме­нитой Пятигорской ста­туе, датируемой IV веком. Бус Белояр, третье воплощение Вышнего, на сей статуе являет образ нового зем­ного воп­лощения Вышнего.

Сей символ даёт и образ Крышнего в Ирии, и образ Крышнего, возносящегося в Ирий на крыльях Птицы Матери. Сходный по смыслу образ Возносящегося и Преображающегося Сына Вышнего нам известен и по изображению на сосуде из т.н. “клада Аттилы” V века, где Крышний возносится на Божественной Птице и представлен в ином каноническом виде: он держит в руках сосуд с Сурьей Вышнего и Факел Веры.

Также на нашём обереге рядом с Крышним на крыльях Пти­цы Матери изображены образы града небесного в Нави, и отражения сего града в Яви. Мы видим три окружности стен и вход — Ирийские врата.

По такому же плану построен и уральский Аркаим — святой Кайле-град пра­родителя Богумира (или родовича Имы), согласно “Веде сла­вян” и “Книге Велеса”. И более известный град авестийского, то есть древ­неиранского царя Йимы.

И следует заметить, что по тому же плану создавался и перво­на­чаль­ный Москов-град. И вспомним, что основание Москов-града “Кни­га Велеса” датирует VI веком.

Явление символа веры

Как явился сей символ, явно южной традиции, в наших землях?

Во времена Великого переселения народов, с IV по VII века, в  кри­вичские  и мерянские земли, в том числе и в Подмосковье, стали пере­селяться роды славян с Юга Руси — с Подонья, Приднепровья и По­дунавья.

Тогда же на землях самой Москвы появилась Бусинова горка (в со­временном районе Москвы Бусиново), как память о горе Буса Бе­лояра. Стали сроится храмы и урочища старой веры, названия коих дошли и до нас в старых именах московских храмов, которые возводились за­ча­с­тую на основаниях храмов ведической веры. К примеру, у Таганки на Красной горе есть храм Спаса на Чигасах, напоминающий о Чиг-зве­зде, при явлении коей и родился Бус Белояр, согласно “Боянову гим­ну”. И это всё также подтверждает бытие Белояровой традиции в мос­ковских землях.

И если судить по топонимике, в Подмосковье, у современного го­рода Вос­кресенска, где и был найден сей оберег, селились роды се­ве­ро­кавказские — русколан­ские и берендеевские. Мы видим названия сёл: Новочеркасское, Берендино. Можно полагать, что именно из древней Русколани в эту эпоху и был принесён сей сим­вол, в котором, как в капле, отражена вся веди­чес­кая традиция белоярова извода древ­­ней славянской веры.

И можно обратить внимание на символичность того, что был  куплен нами и так спасён сей оберег в день Рож­дества Буса Белояра, 20 апреля 2001 года, первого года III тысяче­летия.

И это одна из тех находок, кои предвещают приближение эпохи Крышнего-Водолея.